В театре ты сам себе режиссёр, актёр, художник и хозяин - Медиапортал | Факультет журналистики ЧелГУ
ГлавнаяИнтервьюВ театре ты сам себе режиссёр, актёр, художник и хозяин

В театре ты сам себе режиссёр, актёр, художник и хозяин

С режиссером театра-студии «Манекен» Юлией Малышевой говорим о философии взаимоотношений в театре, его атмосфере, а также о том, что ценят «манекеновцы» в актерах.

– Юлия, в постановке «Семь» герои приговорены к смертной казни через повешение. Как добиваетесь реалистичности в сценах, связанных со смертью? Испытывают ли актеры сложности в перевоплощениях? Суеверны ли они?

– Не суеверны. Им многое приходится делать на сцене. Актёр – это человек, который соглашается на всё, а если вдруг не соглашается, то ему ищут замену или другие варианты, как сделать сцену с его участием. Ни разу не звучало фразы: «Мне страшно закапываться в землю» (во время спектакля «Семь» на сцене лежит толстый слой земли, на котором происходят все действия – примечание автора).

– Вы используете в ходе спектакля «Семь» естественные ароматы. На кого рассчитан этот прием «ароматерапии»: на зрителя или на актера?

– Мне кажется, и на зрителя, и на актера. На самом деле, не было задачи воссоздать запахи. Мы пытались сделать настоящую баню на сцене, и дым от машины нам очень помог. А земля сама по себе пахнет, нам больше была важна её фактура.

– «Манекен» постоянно удивляет зрителя реквизитами, созданными своими руками. Летом спускаете с крыши надутые мусорные мешки, актёры во время спектакля лазают по трубам под потолком. Назовите спектакль, где, по вашему мнению, были использованы самые сложные декорации?

– Во всех спектаклях есть свои трудности с реквизитом и декорациями. В постановке «Cafe», например, практически ничего нет на сцене, вопрос был в том, как обыграть пустую площадку. Актёры сначала возмущались, как создать кафе без столиков, но, поскольку это пластический спектакль, мы, в то же время, понимали: столики поставить невозможно, они не дадут актёрам свободно двигаться и перемещаться по сцене. Вообще, во всех спектаклях разные задачи — справлялись всегда и со всем.

 

– Трудно ли быть «играющим» режиссером?

– Сейчас у меня практически нет спектаклей, в которых я играю. Только спектакли для детей. Но там не бывает проблем, так как они кукольные, и кукольная история немного другая, чем живой план, к тому же, играем мы их давно. Но недавно был спектакль по мотивам произведений Боры Чосича «МамаТатаДедаТетка и Я», в котором я играла мальчика и, в то же время, была режиссером. Там возникала сложность: мне все время нужно было видеть спектакль со стороны, и лишь себя я не могла увидеть, а никто другой нас не корректировал. Ты не можешь оценить адекватно, хорошая сцена или нет, нужно было часто выходить из спектакля, смотреть на него и возвращаться.

– Театр фактически расположен в подвале. Как этот факт воспринимают те, кто приходит к вам впервые?

– По-разному реагируют. Кому-то не нравится. Кто помоложе, восхищается, что это настоящий андеграунд, театр в подвале. Кто-то говорит: «Грязно у вас тут». Но, в основном, спокойно воспринимают. Люди с творческим мышлением особенно хорошо реагируют, считают, что у нас художественная атмосфера.

– Какими постановками сегодня может гордиться театр?

– На мой взгляд, театр каждой постановкой может гордиться. В любом случае, проделана большая работа, а получается или нет, — вопрос совсем другой. По мнению зрителей, самым главным раньше считался спектакль «Клиника», но сейчас мы его перестали играть. Для меня все спектакли важны, и выделить что-то одно лично я не могу. Мне это и нравится. Это значит, что театр идёт вперёд, у театра есть прекрасное прошлое, волшебное настоящее и перспективное будущее.

– Чем вдохновляются актёры и лично вы в стенах театра?

– Я, скорее всего, самим материалом. Например, «Café» создавалось по картинам художников импрессионистов, именно из изобразительного искусства мы брали идеи. «Семь» — по произведению Леонида Андреева «Рассказ о семи повешенных», его фотографиями, тем, как он жил. Это всегда происходит по-разному: кого-то вдохновляет процесс работы, кому-то хочется сыграть определённую роль, кто-то от музыки получает вдохновение.

– Что можно посоветовать актеру, если ему не удалась роль?

– У нас никто никого на роль не назначает, всё идёт этюдным методом (этюд – необходимый элемент в занятиях по актёрскому мастерству – примечание автора). Актёры приносят материал, а потом начинается процесс постановки этюдов. Если хочешь какую-то роль — делаешь этюды, а режиссёр их смотрит. Получается или нет – это уже вопрос совместной работы режиссёра и актёра. Иногда бывает, что актёр хочет сыграть роль, а она у него «не лежит», потому что он не той характерности или ещё что-то не так. Тогда нужно искать компромисс.

– Какие требования предъявляете к актерам?

– Мне нравится обоюдный процесс, когда не ты, Юлия Малышева, заставляешь что-то делать, а это происходит по доброй воле, когда сеешь, и это вырастает. Принципиальных требований у меня к актёрам нет, главное – большое желание работать над материалом. Всегда чувствуется, горит человек или нет. На репетиции ходить не заставляю, это всегда их желание, если только нет никакой замены. Тогда мне приходится напоминать актёру о присутствии, и сразу становишься зависимым от него, но это бывает очень редко.

– К вам на кастинги приходит большое число людей. Какой процент отсеивается?

– Отсеивается много, но если раньше 90 процентов, то сейчас меньше: из ста пришедших могут остаться 40 человек. Основным критерием является не прочитанная басня или стихотворение, а то, что ты собой представляешь. Если ты интересен сам по себе, то неважно, как ты прочитал на кастинге, главное – ты должен заинтересовать собой, это значит, что чем-то ты цепляешь. У нас есть люди, очень далёкие в своих профессиях от театра, но в них есть что- то интересное, и их берут. Таких, как правило, много.

 

– Всем ли хватает ролей при таком «притоке»?

– Многие уходят в процессе. В первый год после отбора начинаются тренинги, на которые нужно время, и, если начать их пропускать, тебя постепенно забывают. Когда потом возвращаешься, уже становишься чужим, чувствуешь себя некомфортно, приходишь ещё реже. Иногда просто осознаёшь, что всё это нелегко, и до спектаклей нужно дорасти. Порой, собственное восприятие раскрепощённости оказывается ложным, и на тренингах это становится заметно. Тогда приходится усиленно работать, и уже из 40 человек остаётся только 15.

– Ваши актёры не только играют на сцене, но являются декораторами, костюмерами, гримёрами, билетёрами и уборщиками. Как вы относитесь к такой системе?

– Мне такая система очень нравится. У нас в театре ты сам себе режиссёр, актёр, художник и хозяин. Это как в IKEA: для того, чтобы полюбить свою тумбочку, ты должен её купить и сам собрать, а потом покрасить в нужный цвет. Мне кажется, это целая философия.

– Кто ваш зритель?

– Статистику не веду, но в последнее время стала замечать, что люди разных возрастных категорий приходят на разные спектакли. Например, на «Семь» идут зрители постарше, а на «Café» или другие постановки — помоложе. Мы позиционируемся как молодёжно-студенческий театр, и основная аудитория – молодёжь. Когда делаю детский спектакль, понимаю, на какой конкретно возраст он рассчитан. Но в основном делить постановки по возрасту и социальным группам не нужно, ведь твой спектакль просто для людей.

Для справки:

Юлия Малышева — один из режиссёров театра «Манекен». Родилась в Республике Башкортостан в Нефтекамске. В Челябинск приехала поступать в колледж культуры по специальности «Педагог-режиссёр любительского театра». После окончания колледжа перевелась на 3 курс академии культуры по той же специальности. В студии театра «Манекен» с 2001 года, до 2010 года – в качестве актрисы. После вручения театру в 2010 году гранта от Министерства культуры РФ «Театр+Общество», Юлия ставит свои спектакли. До этого готовила постановки в школах и детских садах. Сейчас Юлия продолжает играть на сцене, но уже намного реже.

Фото из личного архива Юлии Малышевой

Беседовала Софья Балдина

Нет комментариев

Приносим извинения, но пока комментарии закрыты