Сначала казалось, что фильм об одной из крупнейших мировых катастроф сам станет катастрофой. Про самый большой лайнер того времени сняли самый дорогой фильм на свете.
«Титаник» оказался великолепной голливудской эпической поэмой. Буквально все предвещало, что фильм с треском провалится, а он стал самым успешным фильмом в истории Голливуда. Бесспорно, это один из самых выдающихся фильмов мира. Здесь все из ряда вон: и гигантский 200-миллионный бюджет, и 11 «Оскаров», полученных в 1998 году, и неимоверные кассовые сборы, подобравшиеся к двум миллиардам… Впрочем, стоило ли ждать чего-то другого, когда за дело берется такой режиссер?
Идея Джеймса Кэмерона
– Занятно, но я ведь не то, чтобы с ума сходил по Титанику, но когда ребята из «Вудс Хоул» в 1985 году обнаружили останки корабля, я очень заинтересовался технологией исследования океанских глубин и снял об этом фильм «Бездна», – признается Джеймс Кэмерон. – Когда я собирал для него материал, я отправился в «Вудс Хоул» и своими глазами увидел крошку робота Джейсона младшего, который был на Титанике, заплывал на парадную лестницу и так далее. Это было очень интересно.
И как-то раз я сидел в своем кинозале, тогда еще в обиходе были видеокассеты, и мой взгляд упал на кассету с фильмом «A Night to Remember». И я подумал: «А ведь корабль нашли. Может выйти неплохая история». Я посмотрел фильм и прочувствовал всю красоту и размах эпического романа о Титанике. Только это был не роман, а реальная история. Можно снять фильм в современной обработке про новые технологии и исследовательские методы, фильм, который унесет нас в прошлое. Естественно, я тут же подумал: «Как лучше всего подать эту историю? Конечно, как историю любви».
Так я пришел в 20th Century Fox. Я еще не написал ни одного слова. Взял с собой книгу Кена Маршалла «История Титаника» в иллюстрациях, а в середине книге была картина на целый разворот, на которой корабль тонет, огни еще горят, спасательные шлюпки уплывают прочь, а море спокойное и черное как смоль. Красивая, эпическая, трагическая картина. Я швырнул книгу на стол перед боссами студии и сказал: «Ромео и Джульетта – на этом корабле». И все! Они были на крючке.
Первые погружения режиссера к обломкам
В 1994 году Кэмерон написал сценарий к фильму эпических масштабов. В процессе подготовки он ознакомился с плаванием Титаника до мельчайших подробностей. Наконец, в 1995 режиссер провел переговоры с кинокомпанией о съемках документального короткометражного фильма с погружением к обломкам корабля. Сразу было оговорено, что фильм может стать основой полнометражной художественной картины. И вот, в сентябре 1995 года, получив три миллиона долларов, Джеймс отправился к месту катастрофы, в Атлантический океан в точку в 800 км от острова Ньюфаундленд. Вместе с русскими специалистами Джеймс лично совершил 12 длительных погружений к затонувшему кораблю, лежащему на глубине 3750 метров. Вид Титаника потряс режиссера.
– После того как я увидел обломки настоящего Титаника, мне стало ясно, что я не имею права ни в чем схалтурить. Когда мы с русскими специалистами закончили подводные съемки, я попросил всех собраться на палубе. Перед этим мы снимали всю ночь и весь день, больше 17 часов. Люди были предельно измотаны, но все собрались на носу корабля, и мы спустили на воду венок, на котором написали: «Памяти пассажиров и экипажа Титаника». Наш фильм — кинематографический венок этим людям.
Вернувшись в Америку, Камерон продемонстрировал продюсерам 20th Century Fox отснятый материал и заверил, что готов приступить к полнометражной картине. Главы студии приняли решение запустить проект, и вот, 16 сентября 1996 года, получив 110 миллионов долларов, Джеймс Камерон приступил к съемкам фильма.
Воскрешение легендарного лайнера
Вошедшая в фильм сцена погружения к обломкам Титаника – это комбинация съемок масштабной модели и реального Титаника, покоящегося на дне моря. Разумеется, съемки модели должны были выглядеть безупречно – ведь в фильме они были смонтированы с реальными съемками. И их действительно невозможно отличить друг от друга. Первой задачей стало изготовление большого макета разрушенного корабля, который использовали для имитации глубоководных съемок. На объективы надевали специальные фильтры, а комнату заполняли дымом, имитирующим толщу воды – в результате обломки корабля в кадре выглядели так, будто это настоящие останки Титаника, покоящиеся на дне океана.
Но снять корабль снаружи – половина дела: по сценарию требовалось еще и показать интерьер корабля. О том, чтобы снять их на настоящем Титанике, не могло быть и речи: они давным-давно выглядят так, что их нельзя вставить в художественный фильм при всем желании, да и кинокамеру спустить на такую глубину и управлять ею дистанционно было бы невозможно. В результате в Калифорнии, на студии 20th Century Fox, были созданы декорации интерьеров Титаника, в точности имитировавшие полуразрушенные и затопленные водой останки реального корабля. Их создавали буквально по квадратному сантиметру, с небывалой дотошностью имитируя все те изменения, которые происходят с вещами после многолетнего пребывания под водой.
Джеймсу хотелось вернуть Титаник к жизни во всем его величии. Далее настал черед одной из самых дорогостоящих декорация в истории – корабль. Эта декорация была огромна: двести тридцать метров в длину, высотой с девятиэтажный дом, все это стоило 15 миллионов долларов – здесь были палубы, трубы, всевозможные надстройки и весь правый борт с сотнями иллюминаторов. Впечатление данная конструкция производила не меньше, чем сам Титаник в свое время – даже несмотря на то, что целиком корабль так и не был построен по причине нецелесообразности – реальный Титаник был длиннее еще на 30 метров. Сначала декорация послужила для съемок неповрежденного корабля, а по ходу съемок ее частично разобрали для сцен потопления. Джеймс столько внимания уделил декорациям, так следил, чтобы все было правильно, чтобы ни в чем не было обмана, что зритель сразу верит тому, что видит, да и актерам игралось достаточно легче. Все эти декорации помогают им представить себя в том времени.
Чтобы снять фильм, для начала построили целый город. Это отличалось от любой другой натурной съемочной площадки. Ты будто попадал в какой-нибудь Метрополис. Декорация была совершенно грандиозная, она производила впечатление. Ты поднимаешься на лифте, выходишь, а снаружи 1912 год. Кэмерон целиком воссоздал фойе первого класса, с лестницей и коврами как на Титанике. На столах лежали столовые приборы с логотипом White Star Line даже на спичечницах был этот логотип. Это была точная копия Титаника.
–
Ты буквально чувствуешь то, что должны были чувствовать они, пассажиры корабля, – считает Виктор Гарбер (Томас Эндрюс – главный конструктор лайнера). – Титаник не выглядел как декорации, Титаник выглядел настоящим кораблем. В память о трагедии надо было уважать факты и передать случившееся как можно точнее. Все актеры, игравшие роль реальных пассажиров, чувствовали себя обязанными показать правду, чтобы зрители поняли, что именно произошло той ночью.
Многие критиковали этот фильм, мол кому это интересно? Конец-то известен. Но как раз в том, что конец известен, и заключается сила фильма. Все знают, что корабль утонет. Вопрос не же в том, где ты находишься и что чувствуешь во время крушения, чувствуешь ли ты, что ты на борту корабля?
– Мы повели себя довоьно нагло, – считает Кэмерон. – Показали вам гибель корабля фактически в первые десять минут фильма, что-то вроде мультика: нос уходит под воду, корабль разламывается пополами и идет на дно. Мы все это показали в начале фильма. Но теперь еще больше хочется увидеть, как все было на самом деле. Мы не пытаемся сделать вид, будто не знаем, что вы знаете, чем закончится фильм, но вообще-то вы и правда не знаете, чем у нас все кончится, ведь это история Розы.
– Пожалуй, сегодня, оглядываясь назад, я куда больше ценю огромный труд, который проделал Джим, – рассказывает Кэти Бэйтс (Молли Браун). – Я там была, я все это видела. Я сидела в спасательной шлюпке, видела как на воду спускают другие шлюпки, слышала как кричат люди, и все это на огромном участке на краю Тихого океана. Никогда не забуду эту картину и то, что именно Джим воплотил ее на экране. Он был очень требователен к группе и к нам, актерам.
Самое сильное впечатление на актеров производил энтузиазм режиссера. Трудно было всем, но труднее Джеймсу, он отвечал за все и вся. Да еще и каждый день должен был отчитываться перед студией.
За что так полюбился фильм публике
Титаник – не фильм катастрофа. Это любовная история на фоне исторического события. И когда любовь Джека и Роуз будет разрушена – зритель будет оплакивать ее как реальную трагедию.
Когда фильм вышел на экраны, было удивительно, что проснется бешеный интерес к истории. Люди хотели услышать, что именно так все и было. Они хотели знать, что Титаник затонул именно так. Что это не вымысел. В разных странах фильм любили по разным причинам. Например в Индии любимой сценой из фильма была, когда наклоняется шкаф и весь этот восхитительный фарфор соскальзывает на пол и разбивается. Тема разрушения роскоши и красоты очень сильно их зацепила.
Вряд ли кто-то мог предугадать, что фильм полюбят самые разные люди, что его будут смотреть множество раз, причем не только девочки-подростки, которые тогда поголовно влюбились в Лео. На самом деле его пересматривали люди, которые до того никогда не пересматривали фильмы в кино, 45-летние пожарники шли на него еще раз, и не только ради детей. Фильм приняли все поколения. Он ведь не только про молодую любовь. То есть эта тема, конечно, раскрыта отлично, но его могли смотреть вместе зрители разных поколений. Фильм полюбили люди из самых разных слоев населения. Фильм рассказывает о вещах, которые и тогда, и сейчас очень важны для зрителей во всем мире. Социальное положение, привилегии, природа, противостоящая человеку, технологиям. Титаник как символ общества и очень мощный символ, ведь он был великим достижением инженерной мысли 1912 года. Но оказался несовершенным и развалился на части. И это фильм говорит: «Постойте, друзья, может роскошь и богатство это не так уж хорошо, может есть в них какой-то скрытый изъян, и все мы обречены».
Заключительное слово Джеймса Кэмерона о Титанике
Аллегория Титаника – это высокомерие, гордыня, ощущение, что мы просто не можем потерпеть поражение. Где-то мы это уже слышали. Одна большая машина, одна человеческая система двигалась вперед с таким огромным импульсом, что не смогла развернуться вовремя остановиться и предотвратить катастрофу. Сейчас мы имеем тоже самое в человеческой системе, на борту Титаника разные слои общества.
Сейчас в нашем мире есть развитые государства, которые развивающиеся, есть миллионы людей голодающих, которые наиболее пострадают от столкновения со следующим айсбергом, которым станем глобальное изменение климата. Мы уже видим айсберг на горизонте, но мы не можем развернуться, не можем повернуть из-за огромных сил в системе политических сил, экономических. Слишком многие делают деньги на том как несовершенно работает система сейчас. Эти люди откровенно говоря наложили руки на рычаги власти и не собираются их отпускать, пока этого не произойдет, мы не сможем обойти айсберг. Столкновение неизбежно. После столкновения богатые не потеряют доступ к пищи, земельным угодиям, к воде и т.д. Пострадает беднота третий или даже четвертый класс. То же самое было и на Титанике. Думаю, именно поэтому история о нем будет всегда волновать людей. Ведь это наглядное олицетворение мира и всей социальной иерархии, но пока не настанет момент истины и наши собственные жизни не подвергнутся риску неизвестно как мы себя поведем.
