Тема дискриминации мужчин в современном обществе, как правило, не обсуждается, а иногда и вовсе замалчивается, переходя в разряд строгого табу. Такая позиция рождается из категории сексизма в целом – считается, что женщины как «слабый пол» имеют право на борьбу с дискриминацией, а мужчины – нет. Ведь в мире и без того лидирует патриархат, тогда зачем мужчинам бороться за независимость?
И хотя позиция, разделяющая людей на «слабых» и «сильных» по биологическим признакам давным-давно устарела, она все еще вставляет палки в колеса современному человеку, порождая дискриминационные практики во всем мире. Между тем патриархат является сексистским укладом не только для женщин, но и для мужчин, а вопросы гендерного неравенства касаются каждого человека в отдельности, независимо от пола и возраста.
Исторический дискурс
Впервые тема маскулизма в советской культуре была поднята в 1968 году демографом Борисом Урланисом. Исследователь перечислил актуальные для своего времени признаки кризиса маскулинности: низкая продолжительность жизни мужчин, демографический дисбаланс, вредные привычки (алкоголизм и наркозависимость), высокий уровень самоубийств, массовая безотцовщина. Примечательно, что 20-х годах XXI века названные Урланисом проблемы все еще актуальны. Это означает, что кризис маскулинности не исчез, а только продолжает набирать обороты.
С чем же это связано?
В западном контексте кризис маскулинности объясняют жестким давлением публичной сферы, которая сформировалась в рамках патриархального уклада. Общество предписало нам некоторый набор ролей, которые необходимо исполнять, чтобы оставаться «настоящим» мужчиной.
Воплощение идеальной мужественности в культуре обычно связано с военным временем и романтизацией геройских качеств личности, среди которых – смелость, верность, стойкость, честность и физическое совершенство. Неудивительно, что патриархальная традиция переложила эти черты на более «сильный» мужской пол.
Мы постоянно слышим о настоящих мужчинах, природных мужчинах, глубинной мужественности – Р. Коннел
Из работ гендерных исследователей Анны Темкиной и Елены Здравомысловой мы узнаем, что в российском обществе тема кризиса маскулинности получила еще большее развитие, чем в Европе. «Кризис маскулинности» – это метафора, за которой скрывается признание социальной болезни государства. Именно в постсоветском пространстве наиболее остро проявилась невозможность исполнения традиционных мужских ролей, диктуемых обществом.
Общество рассматривало мужчин послевоенного времени как неудачников из-за несхожести с их предшественниками – защитниками отечества. Мужчинам в позднесоветском периоде приписывалось состояние относительной депривации – неудовлетворенности, возникающей из-за несоответствия ожиданиям. Кто же те успешные другие, с которым сравнивался мужчина? В теории гендерных исследований идеалы мужской личности получили название «модели маскулинности»:
Существует и другая точка зрения, согласно которой приписывание специфических гендерных ролей мужчинам есть последствие массовой безотцовщины. Брутальная маскулинность, склонность к насилию – результат лишения общения со старшими мужчинами в семье, как считают исследователи.
Воспитывающиеся без отца мальчики либо усваивают “женский” тип поведения, либо создают искаженное представление о мужском поведении как противоположном женскому и не воспринимают всего того, что пытается привить им мать. В обоих случаях складывается вульгаризированное представление о мужском поведении как агрессивном, грубом, резком и жестоком – Дмитрий Исаев, Виктор Каган
