30 декабря студенты второго курса сдали зачет по дисциплине «История кино». Нам необходимо было просмотреть более 30 кинокартин из списка, предложенного преподавателем предмета – Светланой Александровной Панюковой. Студенты смотрели культовые «Психо» Хичкока, «Персону» Бергмана, «Меланхолию» Ларса фон Триера. Среди отечественного кино были «Возвращение» Звягинцева, «Горько!» Крыжовникова, «Аритмия» Хлебникова. Особое впечатление на меня произвели российские фильмы, которые, по стереотипным суждениям, не заслуживают внимания. Зачет по «Истории кино» разбил это клише напрочь. А «Аритмия» Хлебникова теперь находится в топе моих любимых фильмов, которые я рекомендую к просмотру.
«Аритмия» – драматический фильм российского режиссера Бориса Хлебникова, участник «Кинотавра» и картина, признанная лучшей за 2017 год в отечественной киноиндустрии. Предлагая в очередной раз знакомым и родственникам посмотреть этот уникальный, на мой взгляд, фильм, многие упрекают меня в отсутствии вкуса, в том, что я советую смотреть непонятное кино, где одни врачи, неэмоциональные актеры, «порнушка», да еще и странный неоконченный финал. И такая реакция, действительно, была у многих, но она отражает не отсутствие вкуса у кого бы то ни было, а наличие у кинокартины Хлебникова определенного набора новаторских элементов, которые позволяют назвать «Аритмию» не просто прорывом 2017 года, а прорывом российской киноиндустрии десятилетия.
Зарисовка современной России
Картина создавалась в определенный исторический контекст – период: провинциальная современная Россия. Россия настоящего времени – это пробки по грязному снегу, это никому не доверяющие, но в то же время наивные бабушки с коврами на стене, это пьяные разговоры на кухне, это вино и Валентин Стрыкало, это теплый потасканный свитер, это дача, провинция, любовь, горе, развод, алкоголизм и кризис. Все это – Россия настоящего времени. «Аритмия» – зарисовка современной России в лице Ярославля Хлебниковым-киноимпрессионистом. Значимость фильма для киноиндустрии, прежде всего, отечественной состоит в его идее и проблематике.
Режиссер отвечает на национальные вопросы импрессионистским методом – он как бы быстро зарисовывает ситуации из жизни, обращая их в Олега Миронова, Катю или Диму Якушкина – простых людей, врачей, которые живут среди российской действительности, сталкиваются с социальными проблемами по типу коррупции, религии, семейно-бытовых драм, и каждый раз делают выбор морально-нравственного контекста – как помочь мнительной бабушке, как убедить религиозных пациентов принять квалифицированную медицинскую помощь, что делать в ситуации быстрого выбора, когда пациент находится на грани жизни и смерти. Это социальная проблематика приобретает и национальный характер, когда мы видим, как Олег, врач скорой помощи, решает те или иные задачи, совершая поступки, выходящие за рамки уставов и правил, но не выходящие за рамки моральной ответственности мужчины среднего возраста, который вынужден делать свою работу вопреки всем условиям и преградам, сложившимся вокруг него.
Это история про русских людей, потому что любой человек в российской действительности так или иначе идет против системы – в работе, учебе, семье или где-либо еще.
Мы узнаем себя в Олеге, когда он запутался, когда он искренне не знает, что делать, когда он находится на грани алкогольной зависимости и конкретной депрессии на фоне кризиса в семейных отношениях – на фоне развода.
Болезнь сердца
Так, Хлебников определяет два плана в рамках композиции – социальная идея, связанная с врачебной деятельностью Олега и эмоциональная идея (ключевая драматическая), связанная с «неровными» взаимоотношениями между ним и его женой Катей. Хлебников называет фильм болезнью сердца, метафорически объединяя две сюжетные линии – внешнюю (проблемы развития российской медицины в условиях коррупции, недостаточного оборудования, низкого уровня образования и культуры людей) и внутреннюю (семейные проблемы Олега и Кати, которые испытывают кризис в браке).
Аритмия – заболевание сердца, при котором оно работает неровно и с перебоями — подходящее описание длительных отношений, в которых идиллия и счастье непременно и периодически (!) испытывает конкретные и вполне ощутимые колебания и перебои.
Сущностное наполнение фильма заключается в отражении кризиса настоящей (то бишь знакомой большинству) российской жизни, особенно выражающегося в частной жизни обычного провинциального врача, имеющего проблемы на работе и в личной жизни, которые он решает не так, как «надо» или как «правильно», а так, как он чувствует, мыслит, как он воспитан, как он привык. Образ сурового русского мужика получает в «Аритимии» Хлебникова развитие (или тоже имеет перебои): Олег не просто альфа-самец или герой нашего времени, он обычный мужчина, такой же, который живет у вас в соседнем подъезде, и который может плакать, бояться, ошибаться и не знать, что ему делать.
Это нереальная, просто бешенная искренность режиссера в воплощении удивительного Александра Яценко с его уникальной актерской аутентичной природой не то, что даже впечатляет, скорее, по-настоящему цепляет, трогает за какие-то глубоко вросшие нити, такие понятные, родные и близкие нам. И, правда, сердце бьется чаще и, ничегошеньки себе, с какими перебоями в сцене, когда Катя и Олег ловят вновь влюбленные друг в друга взгляды, а на фоне играет песня Стрыкало– песня всех душевных тусовок. И, кажется, через экран можно почувствовать электрический разряд их чувств, перебойное движение сердца.
Примечательно, что в реалистической картине диалоги минимизированы, максимально приближены к «оригиналу», к словам, которые мы произносим в жизни каждый день. В связи с этим диалоги сухие, точные, конкретные, оттого и очень цепляющие. Например, в сцене, на даче, Катя помещает все буйство своих чувств всего лишь в одну фразу: «Давай разведемся». Это звучит намного больнее, что ли, чем пространные слезливые монологи о силе и несправедливости вечной любви. Или, на мой взгляд, в кульминационной сцене воссоединения Кати и Олега на качелях, в сером дворе Ярославля, когда Олег с мокрыми от слез глазами, на ветру, говорит Кате одну реплику, в которой содержится и отчаяние, и любовь, и просьба о помощи, и все одновременно: «Обними меня, Кать».
Светлая радость-грусть
Короче, все это беспощадно трогает, я не могу пересматривать такие фильмы больше трех раз, потому что мое сердечко не может долго выносить аритмию в медицинском или художественном проявлении.
Хлебников пользуется художественными методами, максимально отражающими действительности: ковры на стенах, сигареты, пакет сока на заправке, пьянка отца на даче, секс на кухонном столе в окружении грязной посуды, жизнь на матраце в ярославской хрущевке, растянутый дедушкин свитер и бюрократия – в сочетании с короткими диалогами и полноценными образами главных героев зритель погружается в эту атмосферу, но чувствует не напряжение, а скорее светлую радость-грусть.
Образ Кати, жены Олега, тоже выходит за рамки стереотипной истерички-жены русского крепкого мужика: она не сидит дома, не варит борщи, она работает ночными сменами в больнице, устает, ее жизнь монотонна, а муж в постоянном стрессе и напряжении от внешних проблем – совсем забывает о своей жене. Самая офигенная сцена с Ирой Горбачевой происходит, на мой взгляд, в машине, когда посреди пробки героиня Горбачевой Катя резко останавливается и начинает дико сигналить, буквально бить по рулю в истерике, которая для природы ее героини совсем не свойственна (врачи все-таки люди сдержанные и уравновешенные), а затем и просто бросает машину посреди дороги и уходит по дворам. Эту сцену тоже можно отнести к кульминационным, когда кризис в их отношениях достигает своего пика.
Несмотря на то, что слезы лить можно практически в каждом эпизоде, моя любимая и, как мне кажется, знаковая сцена – финальная: когда машина скорой помощи едет все так же, по снегам, но в весеннее солнышко и все под ту же песню Валентина Стрыкало – «Яхта, парус».
Гоголевский мотив русской дороги жив и в фильмах Хлебникова – Россия все же едет вперед, вопреки своим болезням типа бюрократии, коррупции или мнительности, она едет вперед, надеясь на лучшее и стараясь держаться – все это как-то особенно по-русски, особенно искренне и особенно близко мне.
Как по мне, этот фильм просто не мог быть не в списке кинокартин к дисциплине «История кино». Если бы его не было, то на его месте была бы «Нелюбовь» Звягинцева. Оба фильма о кризисе, только у Звягинцева – все радикально плохо, страшно и гнетуще, а у Хлебникова – все развивающиеся – циклично, с колебаниями и перебоями – от комедии до драмы и даже трагедии. «Аритмия» – некий срез российской действительности, новаторская ветвь в российской киноиндустрии, новое дыхание реализма, которое, как мне кажется, дает жизнь вообще современному жанровому российскому кино, среди которых «Псих» Бондарчука, «Happy end» Сангаджиева, «Чики», «Содержанки» Богомолова и многие другие. Это кино дало развитие метким, без наигрыша выстроенным диалогам, образам, мотивам, которые находят свое воплощение и в других картинах.
Источник фото: kinopoisk.ru
