Я никогда больше не посмотрю со стыдливой нежностью на паренька из параллельного класса: пухлые щеки, красные пятна румянца, очки и глаза вспугнутого оленя. Он смотрел на меня иногда необъяснимым взглядом — или мне в это очень хотелось верить. Очень.
Никогда не пойду на урок литературы к самой прекрасной, рыжей и мудрой учительнице – мой моральный камертон часто звучит ее голосом. Она научила меня любить русскую классику и показала, как это, когда преподаватель — это не профессия, но душа. Кто бы знал, как мне хочется, чтобы она мной гордилась.
Я никогда не поборюсь за горбушку в столовой, никогда не выпью «татарского» чая из граненого стакана с маркировкой, не поеду к восьми утра в школу через зацветающую промзону. Никакое вино не будет таким вкусным, как на новогоднем выезде в лагерь, никакой макияж не будет так же впору, как на смешном и суровом однокласснике Тёме: в том же лагере девочки подкрасили ему тенями брови. Никакие дома не будут так же красивы, как песочно-желтые сталинки ЧМЗ.
Семнадцать лет мои живут на Жукова, 16. Я буду приходить туда, но уже не вернусь.
