Как объяснять науку так, чтобы стало понятно даже детям?

В честь Дня космонавтики в челябинском Информационном центре по атомной энергии провели научно-популярные лекции. Астрофизик Сергей Замоздра рассказал о том, как космическая пыль влияет на изучение Вселенной и развитие космонавтики в частности. Ученый поделился, в чем сложность рассказывать о науке и почему здесь важно воспитание.

– 2022–2031 годы в России объявлены десятилетием науки и технологий. Как вы считаете, сейчас интерес к научной тематике повысился?

– Да, он растет, и есть причины объективные. Раньше, в Советском Союзе, приучали к культу знаний. Поэтому для нас рассказ о науке – это такое божественное откровение. Когда-то маятник качнулся от науки в сторону. Теперь он возвращается обратно, потому что возник дефицит людей, которые понимают естественные науки. Они становятся востребованы в промышленности, поскольку нам надо делать все свое – страна занимается импортозамещением, проектами очень сложными. И поэтому неизбежно интерес к науке возрастает. 

– Какие научно-популярные проекты вы можете посоветовать школьникам и взрослым?

– Я конкретных не назову. Их сейчас такое количество по всем наукам. Самое простое – это зайти на сайт общества «Знание» и посмотреть список лекций и других мероприятий. Там профессионалы выступают, поэтому очень интересно послушать.

– Вы часто выступаете с научно-популярными лекциями. Есть ли сложности, с которыми может столкнуться популяризатор науки?

– Сейчас общество «Знание» вовсю развивается, много-много каких-то кружков для детей, постоянно проводятся мероприятия для студентов. В каждом вузе есть масса возможностей развиваться для ученого. Поэтому я думаю, что здесь все зависит только от способностей человека: как он способен информацию воспринимать, готов ли он, интересно ли ему. И мотивация очень важна. 

Хотя, конечно, бывают такие темы, вопросы, в которых очень сложно найти простое объяснение. В таких случаях обычно говорят «Известно, что…». Вот не нашел понятное объяснение, поэтому приходится просто просить поверить на слово.

– Как объяснять науку так, чтобы стало понятно даже детям?

– Для этого, во-первых, нужно знать слова, которые понятны и ученым, и детям. Есть термины универсальные, из обыденной жизни. Во-вторых, очень важно придумывать такие образы, аналогии, которые иллюстрируют процессы, эффекты. Этому нужно учиться. Я преподавал естествознание, а этот предмет есть и у экономистов, и юристов, и психологов – словом, у людей, которые не специализируются на физике и астрономии. Поэтому мне приходилось для них искать самые понятные объяснения. Этот опыт помогает сейчас.

– Вы сравниваете сложные явления с чем-то простым?

– Да. На самом деле, все великие ученые обладали даром объяснять сложное простым языком. Для этого нужно хорошо разбираться в теме.

Только тот, кто глубоко понимает, может суть объяснить простыми словами.

– Если вы знаете, что на вашу лекцию придут и школьники, и взрослые, каким языком вы будете рассказывать, чтобы понимали все?

– С одной стороны, нужно ориентироваться на менее опытную аудиторию, то есть, самых маленьких. С другой стороны, если я опущусь на слишком низкий уровень, то взрослым будет неинтересно. Поэтому нужен некий компромисс: дети что-то не поймут, взрослые немножко потерпят в другом месте. Но в среднем всем все будет понятно.

– Получается, что научно-популярная лекция – это баланс между сложным и простым?

– Согласен. Нужно меру знать: и не перегрузить, чтобы гостям грустно не стало, и совсем уж не упрощать.

– Какие приемы вы используете, чтобы сделать лекцию более увлекательной?

– У меня любимый прием – это поиск аналогии, наглядных образов. Над ними бывает и два дня думаешь, и три. У каждого хорошего преподавателя есть такой набор аналогий. И студентам кажется, что это он только сейчас придумал. На самом деле, преподаватель придумал это лет 10 назад и раз, это вытащил вам.

– И с аналогиями информация, наверное, лучше запоминается?

– Конечно. Вот мой учитель Александр Егорович Дудоров (основатель кафедры теоретической физики в ЧелГУ, заведующий кафедрой в периоды 1978–1988, 1992–2021 гг. – прим. автора) как раз был мастером таких аналогий. Я у него что-то перенял. И Александр Егорович бывает что-нибудь скажет, казалось бы, на грани фола, но это на всю жизнь запоминаешь и понимать тему начинаешь. Он в этом был мастер.

– Как еще заинтересовать детей астрофизикой?

– Эксперименты и опыты – это чрезвычайно важно. Я вижу, что во многих школах потеряна культура показа опытов. Приходят студенты учиться, я говорю: «Вам это учитель показывал?» Они отвечают: «Нет». – «А это?» – «Нет». То есть, я вижу, что они выросли на каких-то мультиках, видео, клипах.

Самому в чем-то поучаствовать, увидеть, что так реально происходит, не с фотомонтажом, всегда очень здорово. Поэтому надо возрождать в школах кабинеты с лабораториями. Обязательно должен быть лаборант, который отвечает за всю технику. Они сейчас просто вымерли, в школах нет лаборантов. Опыты и эксперименты – это основы понимания мира, на самом деле. Надо срочно к этому возвращаться. Тогда и интерес к естественным наукам повысится.

– Чаще всего на ваши научно-популярные лекции приходят дети или взрослые?

– Молодежь впитывает больше всех данных. Но вот на мероприятия Росатома и бабушки с внуками приходят. Поэтому не могу выделить, кто из них больше интересуется. Есть первоклассники, которые задают больше вопросов, чем десятиклассники. Есть уже с бородой дедушки, которые тоже интересуются астрофизикой.

– Кто самый благодарный слушатель?

– Конечно, приятнее работать со старшеклассниками и студентами, потому что уже уровень понимания выше. Они могут задать какие-то более интересные вопросы. Бывает, что даже их родители задают какие-то сложные вопросы. Поэтому эта категория, может быть, от 15 до 45 мне наиболее интересна.

– Далеко не все ученые делятся с широкой аудиторией тем, над чем работают. Почему вы рассказываете о науке? 

– Я думаю, что это заблуждение. Если ученого спросить, что ему нравится, то он будет вам целый вечер рассказывать. И я говорю о том, что меня интересует в данный момент или когда-то интересовало, в чем я разбираюсь. Это у любого человека возбуждает нервную систему, и он готов про это долго рассказывать, по себе знаете.

– При этом не все ученые могут рассказывать таким языком, чтобы было понятно не только коллегам.

– Да, такая проблема есть. Не у всех получается доносить информацию на понятном языке. Это, я думаю, зависит от особенностей воспитания человека: как родители общались, как человек интересовался наукой и литературой еще в школе, к каким он привыкал терминам. И у меня так пошло, что я могу и глубоко погружаться в науку, и объяснять детям на уровне первого класса. К тому же пока своих детей воспитываешь, тоже учишься понятно рассказывать.

– Какую пользу для себя вы видите в популяризации науки? Например, вам могут задавать интересные вопросы для размышления?

– Правильно. Когда я пытаюсь что-то кому-то объяснить, во-первых, сам лучше начинаю понимать тему, пока придумываю объяснения, образы. Во-вторых, для меня это все развитие, стимул перейти на следующую маленькую ступень. Ну и пользу людям приносить.

Фото на обложке: пресс-служба ЧелГУ

Автор: Елизавета Ухарских