Кризис идей давно не новость. Киноиндустрия Соединенных Штатов погрязла в бесконечном производстве ремейков, сиквелов, самокопировании и копировании популярных иностранных сюжетов (что ж, хоть в чем-то наш кинематограф не отстает от запада). Случай с «Тихоокеанским рубежом» не исключение: в основе созданной Гильермо дель Торо вселенной лежит мифология Евангелиона, популярного аниме — сериала.
Из параллельной реальности, через впадину в недрах Тихого океана на Землю пребывают огромные монстры, называемые по японской традиции кайдзю. Начало вторжения остается за кадром. Действие фильма разворачивается уже после того, как человечество создало оружие, способное тягаться с животной яростью кайдзю. Последняя надежда людей — роботы (егеря), управляемые двумя пилотами. Психика одного человека не способна справиться с такой сверхзадачей. Лишь избранным по силам мощь гигантских «мехов», ведь, для того, чтобы заставить двигаться это чудо военной техники, разум обоих пилотов должен слиться воедино. Аналогичные проблемы возникают и у героев Евангелиона – разница лишь в том, что в аниме сериале пилот должен синхронизироваться с личностью самого робота.
До поры до времени схема — вылез монстр; привели в строй Егеря; монстр повержен – работала отменно. Но она дает сбой, монстры появляются все чаще, с каждым разом они все более… ГИГАНТСКИЕ (с caps lock’ом понятнее), и, к тому же, приспосабливаются и становятся неуязвимыми для оружия егерей. Битвы проигрываются одна за другой. В одной из таких гибнет брат главного героя Райли Беккета, Йенси. Исполненный печали доблестный защитник американской чести и, по совместительству, Земли, подается в строители. Строит он не абы что, а «стену жизни» — альтернативный проект борьбы с монстрами. Стена, как того и следовало ожидать, не выдерживает, и, через не хочу, но по геройской необходимости Райли возвращается в строй.
Если вам показалось, что я понаписал тут кучу спойлеров и изложил половину сюжета фильма, то вам лишь показалось. В скомканном виде вся эта куча-мала происходит за каких-нибудь 15-20 минут экранного времени. Все это лишь прелюдия. Попытка запихнуть в фильм кальку концепции мультсериала. За это винить никого не стоит. Это нормально. И весь фильм такой. Нормальный, «хорошо сделанный фильм». Ищите оригинальности – он не для вас. Глубины ищите? На постере «Тихоокеанского рубежа» робот с гордо поднятой головой, в позе-эталоне героев восьмидесятых… Вы до сих пор ищете здесь глубины? Чудо не случится. Только японцы умеют «снимать» так, чтобы было и масштабно, и захватывающе, и массово, и, в то же время, со смыслом, с собственной изюминкой.
Зрелищно – вот слово, которое не выходит из головы на протяжении всего просмотра.
Сделано по моде. По постмодернистской массовой моде. Сами кайдзю – чудное слияние голливудской суперсовременной компьютерной графики и японской эстетики кукольных монстров. Даже несуразные движения лап у безымянного чудовища (целиком и полностью нарисованного), разрушающего мост в самом начале фильма, точь-в-точь как у Годзиллы. И это не безалаберность, не следствие недостатка денег, это художественное решение, причем, крайне удачное.
И бои, динамичные, красочные, на высоте. Пускай наперед знаешь, что после того, как монстр затерялся среди Гонконгских многоэтажек, он непременно выскочит прямо через небоскреб на главного героя, все равно напряжение от этого ничуть не меньше. Гадаешь, слева выскочит или справа… В какой — то момент даже начинаешь болеть за нещадно избиваемых чудовищ. Авось внезапно победят не наши, авось не будет хэппи-энда! Но не буду раскрывать секрета. Русское «авось» отвечает за значительную часть саспенса в фильме.
За радужным мельтешением красок теряется и кажется не значимой игра актеров. А ведь она тоже полностью соответствует моде. Моде, которую задала Кристен Стюарт. Большую часть фильма Райли Беккет (Чарли Ханнэм) нервничает и гневится, на лице же его все одна неизменная гримаса, и лимон, судя по всему, внутри лица. Ну, модно так, что ж поделаешь… Коронная гримаса должна быть у каждого. В остальном, актерский состав, сам собой иллюстрирует современную американскую религию толерантности. Отважный, самоотверженный маршал – афроамериканец (судя по всему мой Word – расист, нет в нем слова «афроамериканец»). Партнерша, второй пилот, ни в чем не уступающая главному герою ни физически, ни умственно – девушка-китаянка Мако Мори (Юрико Кикути). Не хватает только геев и карликов.
Голливудская ГИГАНТСКАЯ машина вновь выдала все тот же, проверенный временем результат. Схема работает. Это тоже достижение, и это тоже заслуживает уважения. Каждая деталь, каждая мелочь выверена и проверена опытом. «Тихоокеанский рубеж» отлично дополняет собой пакет попкорна и мягкое кресло в зале IMAX. После просмотра смело можно готовить уши друзей к порции восторженных междометий и десятку повторений слова «гигантский». Интересно только: монстры приспособились, схема перестала работать… А мы? Приспособимся?
Станислав Тимонов
