Светлана Гурова: «Я делаю что-то важное, причастна к спасению мира» - Медиапортал | Факультет журналистики ЧелГУ
ГлавнаяИнтервьюСветлана Гурова: «Я делаю что-то важное, причастна к спасению мира»

Светлана Гурова: «Я делаю что-то важное, причастна к спасению мира»

Небольшая толпа (человек 15-20) носят пакеты со своим вторсырьём от одного волонтёра к другому, спрашивая, как отличить виды пластика.

– У нас никогда не будет чисто, как в Европе. Менталитет другой, – сказал прохожий, глядя на 12 мешков раздельных отходов, – А куда можно бросить мой стаканчик?

– В мусорку. Бумажные не перерабатываются. Да он и не бумажный, на самом деле, – отвечают ему волонтёры.

– Вам же хуже! Я хотел доброе дело сделать…

.

Диалоги, описанные выше, постоянно звучат на акциях по экологичному сбору отходов «Разделяйка». Впервые попав туда волонтёром в 2019 году, я задумалась, как мы можем помочь региону и самим себе.

В этом году, по данным FinExpertiza, Челябинская область попала на 8 место в ТОП-10 самых загрязненных регионов России. Да, можно винить заводы, но 20% выбросов в атмосфере – испарения от мусорного полигона. А могут ли жители улучшить экологическую обстановку родного города?

«Разделяйке» в Челябинске уже 3 года. Опыт проведения акции экоактивист Дмитрий Закарлюкин перенял из Ижевска. Он собрал команду и открыл первую точку в Курчатовском районе. Этот проект челябинского регионального НКО «Сделаем!» стал популярным среди неравнодушных горожан.

Героиня интервью — Светлана Гурова

Делать город чище помогают волонтёры «Разделяйки». Они объясняют участникам акции по раздельному сбору отходов, как правильно сортировать, и пропагандируют стиль жизни «zero waste» («ноль отходов»). Со Светланой Гуровой, экоактивисткой, волонтёром проекта и куратором акций на ул.Цвиллинга, я познакомилась год назад, помогая в проведении «Разделяйки». И вот сегодня мы с фотографом Алисой Плаксиной сидим в небольшой гостиной у этой яркой, улыбчивой и энергичной женщины. Она рассказывает про экопроекты Челябинска, европейские практики и свой опыт жизни по принципам минимализма, а пушистая кошка Сима периодически покушается на мой диктофон и отвлекает фотографа.

– Как вы пришли к экологичному образу жизни?

– Я рукодельница, семь лет уже шью игрушки. В какой-то период скопилось огромное количество обрезков, запасов ткани, ниток и прочего. Выбросить рука не подымается, вдруг я потом подушечку набью или ещё что-то. Я начала искать способы утилизировать этот хлам – и нашла технику создания нового полотна из старого. Так сшила накидку для этой мадам (показывает на кошку). У нас была квартира, где гладильная доска всегда стояла разложенной, потому что я часто гладила. И она её облюбовала, спала там. Мне приходилось постоянно очищать доску от шерсти. Это было проблематично, поэтому я сделала накидку.

Потихоньку начало это всё развиваться. Я могла к выставке сшить 50-100 игрушек. Это огромное количество отходов ткани! Ища в интернете, куда деть отходы швейного производства, наткнулась на «Разделяйку», и в марте пришла на ближайшую точку. Я посмотрела и поняла, что нужно встать по другую сторону мешков, чтобы быстрее разобраться в сортировке. И на свою вторую акцию пошла уже волонтёром на новую точку – Кирова. Потом мне стало неудобно ездить, и я решила открыть свою точку на Цвиллинга, на которой проходят внеочередные акции. Но мы с Ликой так сдружились (Лика Толпакова, куратор «Разделяйки» на Кирова), что я теперь волонтёр на двух точках города. Да и сейчас студентам (студенты ЮУрГИИ – волонтёры акции на Цвиллинга) запретили до октября устраивать акцию.

День рождения «Разделяйки». Светлана с мужем

– Семья поддерживает вас в раздельном сборе отходов?

– Когда я начинала разделять отходы, муж так посмотрел: «Тебе делать нечего, что ли?». Я никого не напрягала: делала и делала. А потом стали спрашивать: «А это куда?», «А это надо мыть?», «А это надо вырезать?». Муж меня поддерживает в этом вопросе. С сыном мы ходим на «Разделяйку» вместе, но скорее в принудительном характере. Он ещё не понимает, зачем тратить своё время бесплатно. Я, кроме вторсырья, на акцию несу стол с экотоварами (многоразовые мешочки, бахилы, ватные диски, авоськи). Физически не справлюсь, поэтому муж либо сын всегда мне помогают. А когда рядом с домом мы открыли точку «Разделяйки» на Цвиллинга, все вместе ходили.

И пластиковые бутылки мы не покупаем, потому что в семье не заведено пить газировку, минералку и так далее, но находим на улице и берём домой. Я ополаскиваю, складываю в большой мешок, и сын уносит на переработку в пункт приёма вместе со стеклом. Только банки и битое они не принимают – несу на «Разделяйку». Он сдаёт вторсырьё и получает карманные деньги. Суть в том, что, во-первых, экология, во-вторых, приучаем к труду. Он видит, что мы собираем, может, где-то это отложится. Потому что будущее за раздельным сбором отходов.

Мама приезжала в гости, и мы пошли на «Разделяйку». Она говорила: «Да тебе делать нечего», а я говорила: «Если интересно, пошли со мной, не интересно – не ходи». Потом мама уехала домой в Крым. Проходит какое-то время, и она передаёт мне посылку, а в ней мешочек крышечек. Я так хохотала (смеётся), мне крымских крышечек как раз не хватало. Говорит: «У нас очень маленький город. Даже если буду разделять, куда я понесу? У нас же нет «Разделяйки», а крышечки я могу собирать».

«Меня удивляют подростки в нашей волонтёрской среде. Я общаюсь с восьмым, девятым классом, и у них мышление на уровне взрослого человека. К экологии приходит тот, кто развивается».

– Как вы считаете, какова цель проекта «Разделяйка»?

– «Разделяйка» создана с целью научить цивилизованно относиться к отходам, которые производит человек. Не чтобы собрать как можно больше вторсырья, а чтобы научить не оставлять его после себя. Нам же нужно уменьшить количество покупаемой упаковки, научить пользоваться, например, не зубной пастой, а зубным порошком, чтобы тюбик не оставался. Сейчас есть масса бытовой химии, которая продаётся на разлив, масса продуктов, которые можно купить в свою тару.

Наконец я отказалась от ватных дисков для снятия макияжа, но иногда он необходим. И я купила 4 многоразовых ватных диска, а хватает всего двух. Отказалась от ватных палочек, потому что можно на старые палочки накрутить ватку. Мы с мужем отказались от зубной пасты. Я просто покупаю травы (кора дуба, крапива, мята, эвкалипт), измельчаю в кофемолке, и мы порошком чистим зубы. Так привыкли к порошку, что после пасты кажется, будто мыло во рту. Сейчас я пытаюсь найти твёрдый шампунь без упаковки.

– Как администрации города и районов относятся к акциям? Не случалось ли каких-то конфликтов?

– Нет, наоборот, поддерживают.  Дмитрий Закарлюкин даже вошёл в состав Общественной Палаты Челябинской области (10 июля 2020). Они лояльно к нам относятся, потому что мы аполитичны, не принадлежим ни к какой партии.

– Как проект пережил карантин?

– Склад работал исправно, успешно собирали большие объёмы вторсырья, хотя не все участники хотели ездить туда. Я сама не участвовала в акциях, потому что не могла выделить целый день, но на день рождения «Разделяйки» мы съездили с мужем: взяли палатку, экотовары. Я вижу, что всё работает, развивается. Впереди у нас много планов. Я думаю, движение не умрёт даже при пандемии, потому что есть экотакси – тоже один из проектов Димы.

– Формат стационарной точки оказался удобней, чем работа на 15 точках города?

– Я думаю, что и то, и то должно быть. Если всё наладится и не будет второй волны, точки по городу и склад будут работать. Не всем удобно приезжать каждое третье воскресенье на точку. И сейчас на базе склада будет развиваться экоцентр, где планируются мероприятия. Я видела прямую трансляцию: там ночью устроили вечеринку. Ребята стараются сделать пространство интересным. Склад позиционируется как центр экодвижения. Люди знакомятся, общаются. Кто-то просто пришёл потанцевать и начал разделять. Привлечение людей в экоцентр увеличит количество разделяющих.

«Я могла к выставке сшить 50-100 игрушек. Это огромное количество отходов ткани! Ища в интернете, куда деть отходы швейного производства, наткнулась на «Разделяйку», и в марте пришла на ближайшую точку».

– Акции «Разделяйки»  проводятся по всей Челябинской области. Куда будет дальше расти проект? Планируете ли выход на всероссийский уровень?

– Недавно для обмена опытом приезжали ребята из Екатеринбурга, Тюмени. Сейчас в Копейске власти ставят контейнеры для раздельного сбора отходов. Алексей Текслер объявил, что установят контейнеры, научат людей разделять. Были вопросы и обсуждения, что до 2023 года введут раздельный сбор отходов на уровне законодательства. Мы только «за», потому что хотим, чтобы люди осознали, задумались. А «Разделяйка» найдёт, чем заняться. У Димы восемь проектов, как минимум, и планов в два раза больше.

Но Германия шла к этому 30 лет. Я думаю, и мы будем не меньше к этому идти. Это очень долгий процесс, потому что научить людей можно, но будут ли они это делать? У нас менталитет такой, что кто-то должен за нас это сделать, а не мы. Может быть, у нас всё это будет быстрее, и мы окажемся более ответственными. Потому что мы достигли пика – захламили всё, мусор вокруг нас летает. Может, сознание к нам раньше придёт.

– Расскажите про немецкий опыт раздельного сбора отходов.

– У них гораздо всё проще! Я два года назад была в Западной Германии, там родственники живут. Посмотрела, поспрашивала, мне было всё интересно (на тот момент уже разделяла отходы). И у них на государственном уровне это заведено: им чётко говорят, что делать, куда класть.

В районах, где я была, личный контейнер, в который складывают отходы, закрывается на ключ. Это ответственность каждого. Если приехал мусорщик, открыл этот контейнер и увидел там что-то кроме, например, пищевых отходов, то хозяина сразу оштрафуют. И дабы сосед не сделал ему какую-то гадость, они закрывают на ключ. На западе штрафы такого рода, что им проще не нарушать. Это нам легче не соблюдать какие-то правила и заплатить. У них наоборот, поэтому они боятся штрафов, чтут закон. И что касается мусора – всё очень серьёзно.

Я видела полицейского, который, найдя на улице валяющийся пакет с мусором, сидел и составлял акт. Я говорю: «А что он делает?». «Сейчас он найдёт, кто это сделал», – отвечают мне. А у них же везде камеры! Идентифицируют, найдут человека, оштрафуют.

– У европейцев есть культура осознанного потребления?

– У них не продают пакеты в магазинах – они идут с авоськами, корзинами (если на автомобиле), с мешочками. Они не знают, как по-другому. Как не платить налоги? Глаза вытаращивают. Я открыла кран, льётся вода. Она говорит: «Ты что! У нас так нельзя!». У всех посудомоечные машины, потому что так дешевле и экологичней. У всех есть подсобное хозяйственное помещение (не как у нас всё хранится на балконе или на кухне), где стоят несколько мусорок подряд, и они отдельно складывают. Даже стекло делится на категории: белое, коричневое, зелёное. Единственное, что они вторсырьё не моют – на заводах производство поставленное.

– Кому проще объяснить эту концепцию: старшему поколению или младшему?

– Младшему, конечно. Они более податливые. Детсадовские малыши легче понимают, что надо бумажку с пола поднять. А старшему поколению тяжелее, потому что у них сформированное личное мнение: все виноваты, начиная от власти, заканчивая соседом Васей, который лучше живёт. «Вам делать нечего по выходным – разделяйте отходы, а мне надо работать. Посты писать не буду, я не умею, но у вас тут неправильно». У каждого есть своё мнение, а делать никто не хочет. А начать с себя? Ребёнку проще сказать, что бумажку – сюда, бутылочку – туда.

У нас Ирина Портнова ведёт проект «Разделяйка детям» (эко-уроки для детей в детсадах и школах). Она меня звала с собой, но я бы не смогла объяснить маленьким. Мне проще взрослым рассказать, например, студентам.

Меня удивляют подростки в нашей волонтёрской среде. Я общаюсь с восьмым, девятым классом, и у них мышление на уровне взрослого человека. К экологии приходит тот, кто развивается. Думают же, что мусор унесли на мусорку, и всё. А дальше что? И когда человек об этом задумывается, когда видит летающий вокруг мусор, я считаю, что он поднимается на ступень выше. Подростки становятся взрослее, когда они начинают понимать, что где-то надо участвовать, надо помогать. Не потому, что кто-то сказал, а чтобы лучше стал мир. Это этап личностного роста. Бывает и в 50-60 лет не дорастают.

Наши мамы, бабушки ведь тоже разделяли, стирали мешочки. Тогда другого выхода не было, каждый мешочек берегли, чтобы только красиво выйти (смеётся).

– Сложно ли начать жить по принципам «zero waste»?

– Я два года сортирую, но прихожу на «Разделяйку» и спрашиваю: «А это туда?». Мой стол с экотоварами обычно стоит возле картона и бумаги, поэтому в них я разбираюсь хорошо. Знаю, что пергамент – это не бумага, скрепочки надо вытащить. Стекло, железо – это просто. На первой «Разделяйке» я стояла на восьми категориях, ничего не понимая в раздельном сборе отходов. Я 2 часа отработала, и всё было прекрасно. А что касается пластика, особенно «прочий твёрдый», для меня до сих пор сложно. Я понимаю примерно, что куда относить, но всё равно уточняю. Необязательно разбираться во всех категориях. Когда люди начинают сортировать, они говорят: «Ой, это так сложно. Мы сначала разберёмся, а потом к вам придём». Нет, это надо просто иметь желание. Если ты хочешь, надо начать, а в процессе пойдёт.

«Наши мамы, бабушки ведь тоже разделяли, стирали мешочки. Тогда другого выхода не было, каждый мешочек берегли».

Не сказать, что я от всего отказалась. Наверно, есть разделяйщики, которые стремятся к «нулю отходов». У меня сейчас вообще катастрофа! На той квартире я пищевые отходы сушила наверху моей большой кухни и холодильника. А здесь в два раза меньше площадь, и ничего не сохнет, потому что квартира влажная. Отнести пищевые отходы на помойку – это трагедия для меня. Я какие-то сухие очистки от лука и семечки собираю в мешочек и отношу закапывать к приятельнице, которая живёт в своём доме на Авроре. Но из-за того, что я не могу сушить, приходится выбрасывать. Не считая пищевых отходов, у меня за полгода собирается маленькое ведёрочко мусора. Его просто нет, потому что мы не покупаем, что нам не нужно, берём всё в свою тару и перерабатываем отходы.

– Что вы чувствуете, когда разделяете отходы?

– Я делаю что-то важное, причастна к спасению мира (смущается). Мне всегда нравилось быть причастной к большому делу. Это здорово, когда глаза у всех горят, они такие все задорные, весёлые –  и ты с ними!

«Разделяйка» – это общение. Все соскучились, ждут 20 сентября. Дали разрешение на проведение уличной акции, но не все точки будут работать, потому что не все люди могут вернуться в строй. Мы встречаемся, как дорогие родные люди, у нас принято обниматься. Активно общаемся в чатах, но хочется вживую с людьми взаимодействовать. Это же так здорово! Мне очень нравится объяснять, рассказывать. Нет никакого негатива, может, только от прохожих, которые идут мимо и думают: «Делать вам нечего». А те, кто осознанно приходят на «Разделяйку», излучают сплошной позитив и море эмоций. Я понимаю, что мы важное дело делаем. И пусть это капелька, даже не 5% от всего объёма (отходов) – это всё равно круто.

– До карантина я посетила лекцию в рамках проекта «Культзавод». Речь пошла о «Разделяйке». И тогда один из слушателей сказал, что там злые волонтёры. Многие его поддержали. Можете объяснить феномен «злого волонтёра «Разделяйки»? Почему у людей такое мнение?

– Недавно у нас была полемика насчёт поста, который девочки выложили: открывают мешки, которые доставило экотакси, а там мусор: окурки, немытые банки. Я, например, по категориям сортирую в отдельные мешочки, а потом это кладу в один мешок. А кто-то просто покидал мусор и отправил за 200 рублей на склад (экотакси позволяет отправить своё вторсырьё на склад «Разделяйки»). Люди на складе открыли мешки и ужаснулись. Естественно, никто грязное, вонючее и липкое разбирать не будет. Просто вынесли на мусорку. Разгорелась полемика: «Я буду просто приносить, а вы будете разбирать». Мы не для того, чтобы принять чужой мусор, а чтобы научить разделять.

Я волонтёр. И когда появляется немного времени, на 2 часа откладываю дела и бегу на акцию, чтобы оставить в наследство детям на 12 тонн меньше мусора (столько мы собирали в последний раз перед пандемией). Месяц от месяца, год от года масштаб растёт. И когда делаешь свою работу, и привозят опять мусор, волонтёр становится злым. Я же ещё пишу посты, веду группу в «Одноклассниках». Мы делаем массу невидимой работы: кто-то руководит машинами, которые развозят отходы, кто-то закупает пакеты. И делают это из побуждений сделать мир лучше и чище. И опять приносят мусор…

Дмитрий говорит, что нам (волонтёрам) бесконечно надо объяснять, потому что приходят новые люди с разным характером и менталитетом. Это человеческий фактор. А волонтёр тоже человек. И люди злятся, отправляют гневные комментарии. Я пишу часто: «Не разделяйте. Не несите». Если человек с посылом «Да забирайте», то нам не надо. Нужно вашим детям.

Почему-то многие считают, что мы зарабатываем на этом деньги. Уже и выкладывали подсчеты, но до копейки не сосчитать, ведь сырьё месяцами лежит на складе. Чтобы сдать на переработку, нужно накопить, например, тонну. Что такое тонна лёгких мешочков? Ещё нужно спрессовать: найти людей, купить станок. Никто не задумывается об этом. Если считать, то без президентских грантов был бы даже не «минус», а непонятно что.  Люди поддерживают финансово. Я найду лишние плоскогубцы или перчатки и несу на склад, потому что там вечно не хватает. Никто на этом не заработает деньги. И гневно пишут: «Мы моем, стираем, несём, а вы на нас деньги зарабатываете». Несите в пункты приёма, с радостью примут.

– Недавно открылся магазин «Вещеворота». Разве по задумке одежду не должны отдавать нуждающимся?

– Они уже одели 7000 человек. Если человек малоимущий или пенсионер, то он оставляет заявку, заказывает по размерам, что ему нужно: штаны, кофту, обувь какую-то. Девочки на складе собирают им заказы, и 5 вещей в месяц ты можешь купить по удостоверению, что ты малоимущий или у тебя многодетная семья.

А чтобы поддержать проект, для всех остальных работает магазин. Они ведь снимают складское помещение, платят людям зарплату. Я ходила туда волонтёрить, но работа достаточна тяжёлая. И это бизнес-проект, который полностью курирует Оля Закарлюкина.

Более-менее приличные вещи отбирают на первом этапе. В магазине их можно купить за 50-100 рублей. А на втором этапе я работала: вырезала клёпки, молнии. Потом эти вещи увозят на переработку. Из них делают матрасы и холлофайбер.

– Маркетологи давно говорят, что экология – самая трендовая тема. Все крупные бренды заявили о том, что заботятся о природе. Как вы относитесь к «моде» на экологию?

– Не всё плохо в этом моменте. Есть действительно экологичные компании и производители. Когда возник вопрос, что нужно отказаться от пластиковых мешочков, покупать сшитые мной, Ирой Уральской или кем-то другим, люди говорили: «Вам надо просто мешочки продать!». Нет, можете не покупать, шейте сами. Мы до пандемии проводили мастер-классы. Приходите, за 100 рублей я научу, как это делать. Люди понимают превратно.

Почти каждая упаковка молочных продуктов сегодня — это тетрапак. То есть материал из целлюлозы и пластика, который сложно переработать.

Некоторые просто делают на этом деньги, и ничего экологичного там нет. Мы разбираем, например, новую серую упаковку из крафтовой бумаги, которую выпустил «Первый вкус». Это всё равно тетрапак (материал из целлюлозы и пластика, который сложно переработать). Надо разбираться, на самом ли деле это экологично. Увидели кориченевую упаковку или приставку эко- и побежали покупать тетрапак.

«Первый хлебокомбинат» продаёт бездрожжевой хлеб в упаковке, где маркировка PP5 (категория пластика), и я сдаю её в «пятёрку», как тысячи других людей. А недавно на собрание принесла в этом мешочке пряники, и Дмитрий говорит, что не «пятёрка». Он тянет упаковку, как «четвёрку» (эластичность характерна для категории пластика LPDE).

Читайте состав, задумывайтесь, из чего сделан био- эко- кефир. Всё проще. Разливное молоко постояло сутки и стало кефиром, и нет лишней тары. Гениальное давно придумано.

Мне легче, например, купить кусок хозяйственного или детского мыла. Не надо покупать экогель – придумывать велосипед. Есть прекрасное средство, которое делают девочки: золу заливают водой, настаивают и раствором стирают бельё. Это нашими предками, оказывается, ещё придумано. Мы торопимся, некогда всё это делать, и золы у нас нет.

 

Полина Буланова, редакция «Тинейджер»

Фото Алисы Плаксиной и из личного архива автора и героя публикации

Нет комментариев

Приносим извинения, но пока комментарии закрыты