Обсудив актуальные проблемы детской и студенческой журналистики, юный корреспондент Артём Удовицкий и декан факультета журналистики ЧелГУ Борис Киршин завершают цикл бесед разговором о «взрослой» журналистике.
– Борис Николаевич, ваша книга «Прощай, Гутенберг!» досталась мне в качестве приза за победу в олимпиаде «Старт», проводимой факультетом журналистики ЧелГУ. Я читал ее как роман в стиле нон-фикшн. Какую цель вы ставили себе при написании этой книги: выговориться, рассказать историю закрытия газеты или что еще?
– «Челябинский рабочий» – главный герой этой книги – выходил в свет почти 110 лет. Он играл в жизни области, всех ее жителей огромную роль. На его страницах – истории блистательных побед и драматических поражений, судьбы тысяч людей, их радости и печали. Эту летопись Южного Урала изо дня в день писали сотни преданных своему делу журналистов. Нельзя было допустить, чтобы такая газета безвестно пропала из жизни области, как будто ее прихлопнули в темном переулке. Я попытался зафиксировать и в какой-то мере проанализировать обстоятельства ее ухода с общественной сцены. Думаю, это строчка не только в истории области, но и в истории российской печатной прессы.
И еще один момент, который будет понятен специалистам и читающим людям. У «Челябинского рабочего» солидная библиография. О его деятельности рассказывается во многих книгах, диссертациях, дипломных работах. В этом смысле тоже необходимо было поставить точку – подготовить еще одну печатную работу, рассказывающую о последних днях известного всей стране издания.
– Когда «Челябинский рабочий» оказался на грани закрытия, вы были согласны и на смену собственника, и на помощь власти. До этого вы отрицали тесное сотрудничество с властью и крупными предпринимателями, видя в этом потерю газетой статуса независимого СМИ. Получается, когда вопрос встал ребром, вам пришлось идти к ним на поклон. Может, надо было быть гибче в свое время, и газета выходила бы до сих пор?
– Прежде всего, об «отрицании тесного сотрудничества с властью и крупными предпринимателями». Это неверно. Даже в последнюю четверть века своей истории, будучи независимым изданием, «Челябинский рабочий» с ними энергично взаимодействовал. Газета поддерживала властные решения, нацеленные на преодоление актуальных проблем и улучшение жизни населения области, оценивала их реализацию. Она постоянно рассказывала о положении дел на ведущих предприятиях и инициативах крупнейших предпринимателей. Это было важно для наших читателей, и газета, чтобы быть востребованной, не могла об этом молчать. Другое дело – мы придерживались самостоятельной редакционной политики, поднимали «неудобные» вопросы, критиковали власть и бизнес за ошибки и просчеты. Конечно, это не всем нравилось, но в итоге все понимали, что «Челябинский рабочий» действует не в своих корыстных интересах, а в интересах дела.
Поэтому мое обращение к руководителям области и крупнейших компаний было не «хождением на поклон», а деловым предложением – сохранить вековой бренд Южного Урала, каких у нашей области не много. Готовность сменить его собственника свидетельствовала о нашем стремлении спасти газету любой ценой.
К сожалению, большинству предпринимателей не свойственны глубокие переживания об общественных ценностях, они рассматривают их с точки зрения бизнеса. А печатные СМИ сейчас, как известно, не лучший бизнес. Поэтому они на предложение не откликнулись. Как оказалось, эти важные для жителей нашей области вещи не волновали и губернатора Бориса Дубровского и окружавших его медиа-советников.
– На примере «Челябинского рабочего» вы показываете, что существование независимой прессы сейчас практически невозможно. Зачем тогда журфак ЧелГУ готовит медиаспециалистов на идеалах классической независимой журналистики? Ведь работать в зависимых СМИ, обслуживая ту или иную финансовую или политическую группу, могут люди и без журналистского образования?
Б.Киршин
– Студенты факультета журналистики, которых в перспективе ждет бесконечно разнообразный мир коммуникаций, изучают все современные медиасистемы. Большое заблуждение – думать, что в корпоративных СМИ крупных компаний или партийных изданиях могут работать малограмотные журналисты. Их попросту туда не возьмут. Там журналисты решают не менее сложные творческие задачи, чем сотрудники независимых СМИ. У них могут быть иные цели, иные источники информации, но журналистские технологии и стандарты они должны знать и использовать не хуже других.
В монографии «Прощай, Гутенберг!» говорится о том, что мы теряем региональную независимую печатную прессу. Это серьезная потеря, в частности, угас ежедневный диалог власти с населением области, который стремился обеспечивать «Челябинский рабочий» С уходом независимой печатной прессы в региональной журналистике меньше стало серьезных журналистских расследований, принципиальной критики властных ошибок и недоработок, антикоррупционных материалов, острых сигналов читателей. Но они не исчезли совсем, поскольку остались независимые медиа. Это, например, портал 74.ru, который проводит независимую редакционную политику и неизменно привлекает огромное количество читателей. Это блог Александра Подопригоры в «Живом журнале» — медиа, представленное одним человеком, но от этого не менее независимое и влиятельное, чем более многочисленные средства массовой информации.
Есть и другие примеры и на региональном, и на федеральном уровнях. Нет сомнения, что у независимых медиа большое будущее. В этом убеждает мировой опыт. Об этом говорят авторитетные ученые. К примеру, известный медиаисследователь Мануэль Кастельс и его соавторы считают, что «независимость, как бы сильно она не ставилась сегодня под сомнение ежедневным давлением негативных обстоятельств на журналистов и на журналистику, может укрепиться в цифровую эпоху».
А.Удовицкий
– Переход прессы в «цифру» влечет за собой закрытие печатных СМИ. Журналисты уходят в интернет-СМИ, которые ориентированы на более непритязательного читателя. Значит ли это, что в интернет-СМИ могут работать менее профессиональные журналисты?
– Читатели с наступлением эпохи интернета не изменились – это те же самые наши соотечественники. Изменились «писатели» — поскольку интернет стирает границы между производителями и потребителями информации, их сталонеизмеримо больше, пишут практически все. Качество текстов при этом нередко очень низкое. Журналистский контент на этом фоне просто обязан выделяться в лучшую сторону. Непрофессиональные и необразованные журналисты не в состоянии решить эту задачу.
Если же иметь в виду новые медиа, рожденные интернетом и социальными сетями, то тут их задача еще сложнее. Помимо умения использовать текст, аудио и визуальные инструменты, от них требуется умение анализировать неимоверно возросшие информационные потоки, извлекать необходимые читателям новые смыслы, интересно их излагать и умело транслировать с помощью всех актуальных платформ. Для этого им надо быть более образованными и профессиональными, чем журналистам эпохи господства печатных СМИ.
– Читая ваша книгу, я с удивлением узнал, что вы – один из немногих, кто считает, что годы печатной прессы сочтены. Обычно люди тешат себя и окружающих мыслью, что цифра не победит букву. Если смерть печатных газет неизбежна, то стоит ли бороться за их существование, обращаясь за помощью к государству и проводя различные акции?
– Цифра побеждает – это очевидно. Но эта победа не будет абсолютной. Как и некоторые другие исследователи, я считаю, что печатная пресса не перестанет существовать. Как виниловые пластинки в эпоху цифровых носителей музыки, как сигары в эпоху сигарет, бумажные газеты останутся для истинных любителей. Их будет немного, они будут дороги, но будут востребованы теми, кто предпочитает сочетать чтение с тактильными ощущениями.
К сожалению, мысль о том, что нет смысла поддерживать печатную прессу, поскольку она бесперспективна, приходит не только тебе в голову. Если не считать некоторых незначительных мер, она у нас осталась без существенной государственной поддержки.
В Европе, например, подходят к этой проблеме иначе. Практически все национальные модели государственной поддержки прессы в европейских странах предусматривают ту или иную поддержку ее распространения.В Швеции предоставляются субсидии газетам, имеющим в регионе второй тираж. В некоторых скандинавских странах субсидируются газеты с самыми низкими в регионе тиражами. В Финляндии экономически слабые газеты освобождаются от налога с оборота, шведские газеты освобождены от налога на добавленную стоимость. Во многих европейских странах стимулируется модернизация газетного производства.
Все это делается не просто из любви к газетам. Качественная пресса – самая надежная основа общественного мнения. Благодаря государственной поддержке на Западе она по-прежнему остается мощной силой, серьезным фактором общественной жизни.
– Вернемся к «Челябинскому рабочему». Применялись ли в «Челябинском рабочем» методы принудительной подписки, когда под давлением руководителей какого-либо предприятия работники должны были выписывать газету? Или предприятие делало это за них, вычитая затем цену подписки из их зарплаты.
– Нет, принудительную подписку «Челябинский рабочий» не практиковал. Мы считали, что, если человек познакомится с газетой, почитает ее материалы, он обязательно захочет читать ее постоянно. Поэтому как-то согласились на предложение руководителей одного предприятия оформить подписку на «Челябинский рабочий» ветеранам. Ветеранам газета понравилась, но еще больше им понравилось получать ее бесплатно. Когда началась очередная подписная кампания, они стали ждать, когда им выпишут газету за счет профсоюза. В том числе те, кто раньше выписывал ее самостоятельно. Больше мы на такое не соглашались.
– Когда вы, будучи редактором «Челябинского рабочего», устанавливали журналистам норму – публиковать по несколько новостей в день, не приводило ли это в итоге к тому, что новостная лента просто была завалена большим количеством информации и читатель ее просто не воспринимал или читал по диагонали?
– В «Челябинском рабочем» не было такой практики – устанавливать корреспондентам норму: ежедневно готовить определенное количество материалов. Каждый из них освещал какую-то сферу общественной жизни и отвечал за то, чтобы не упустить в этой сфере важную новость или значительное событие. Ежедневный контроль за этим предусматривала командная работа, с этой целью анализировались другие СМИ. Это позволяло газете всегда быть актуальной и желанной для читателя.
– Из вашей книги я узнал, что, оказывается, редакция нашей школьной газеты, делая сначала посты для группы ВК, а потом, ставя эти материалы в газету, работает в русле конвергентной журналистики. А у вас на журфаке учат студентов конвергентности? Надо ли юнкорам учиться конвергентной журналистике?
– Учат, причем очень серьезно. Дисциплина так и называется: основы конвергентной журналистской деятельности. Первые два курса студенты учатся работать на всех известных платформах: в периодической печати, на радио, на телевидении, в интернете, чередуя их ежемесячно. В качестве отчетности по этому курсу им надо выполнить творческий проект — подготовить мультимедийный материал с использованием творческих инструментов всех этих каналов коммуникации. На третьем курсе они выбирают для себя один из них, который продолжают осваивать более глубоко.
А юнкоры, если они транслируют свои материалы по нескольким каналам, переупаковывая их в соответствии со спецификой каждого канала, уже в какой-то степени осваивают конвергентную журналистику. Это, конечно, здорово и перспективно. Но если юнкор пишет только для школьной газеты, это не большая беда. Если внимательно рассмотреть творческие инструменты конвергентной журналистики, нетрудно убедиться, что в основе их лежит умение креативно мыслить и хорошо писать – то, чему учат в кружках юного журналиста и в редакциях школьных газет.
– Учат ли на журфаке тому, как монетизировать журналистский контент, размещаемый в соцсетях, интернете?
– Эти проблемы рассматриваются в рамках дисциплин, посвященных изучению регионального медиарынка, аудитории сетевых СМИ и некоторых других. Ведут их преподаватели, которые занимаются реальными интернет-проектами, решая, в том числе, задачу их монетизации. На журфаке студенты знакомятся со всеми другими актуальными аспектами журналистской деятельности.
Беседу вел Артём Удовицкий
